Вслед за этим сентиментальная Кетхен сообщает, что получила от «мамочки» печенье – жаль, что она не может поделиться с Грокиманом – и что секретарь гитлеровской организации гepp Pове раздобыл для Кетхен бутылку ликера.

Эта женщина тупа и жестока. Она знает, как гитлеровцы уничтожают поляков, насилуют их жен, мучают их детей. И вот она жалуется, что гитлеровские палачи проявляют чересчур много «гуманности» к полякам. Смесь брани и сюсюканья в ее письме вызывает отвращение. Я не стал бы заниматься ее зоопсихологией – хватит с меня Гитлера и Гиммлера! Но письмо Кетхен показывает, в каком страхе живут обитатели «победоносной» Гитлерии. Возле Франкфурта-на-Одере, то-есть в самой Пруссии, гитлеровцы боятся своих рабов. Ведь люди, которых Кетхен называет «работодателями», на человеческом языке называются «рабовладельцами». Война, затеянная гитлеровцами против Советского Союза, родила в сердцах порабощенных поляков надежду на освобождение. Они не верят в победу Гитлера. Они «ведут себя вызывающе» в Дроссене. Легко представить себе, как дрожат различные Кетхен в Варшаве!..

В конце письма Кетхен вздыхает: «Я боюсь за твоих – говорят, что Ольденбург бомбят англичане...» В Дроссене гитлеровцы думали, что война против России будет «молниеносной». Кетхен писала 4 июля: «После русского похода тебе наверно дадут отпуск». Возлюбленный Кетхен бесславно погиб на русской земле. Молнии Гитлера оказались неторопливыми – они висят на немецком небе, как театральная декорация. Правы оказались поляки Дроссена – близок час, когда они рассчитаются с герром Рове и с кровожадными Кетхенамп.