Большие потери вынудили немецкое командование бросить в бой специальные подразделения и тыловые части. Рядовыми пехотинцами на поле боя были посланы зенитчики (20-й зенитный отряд), кавалеристы (13-й эскадрон), мотоциклисты (272-й мотоотряд), понтонеры, дорожники, саперы (все вспомогательные подразделения 42-го пехотного корпуса) и даже охрана штабов 39-го пехотного корпуса.
На Тихвинском участке фронта в декабре нами захвачено около 200 орудий различного калибра, годных к использованию. Такие артиллерийские полки противника, как 47-й, 207-й и 11-й, остались почти без техники. По документам, найденным на поле боя, и по показаниям пленных солдат и офицеров видно, что артиллеристы этих полков недавно были перечислены в пехотные подразделения и сейчас истребляются нашими бойцами.
В бою под седом С. немецкий солдат Фридрих Вебер потерял очки. Когда наши бойцы взяли его в плен, он на допросе показал:
– Я и в очках плохо видел, а без очков я вовсе ослеп.
Фридрих Вебер служил в 3-м взводе 4-й роты 677-го дорожностроительного батальона. Сформированный из запаса, из людей с физическими недостатками – хромых, полуслепых, с больным сердцем, глухих, – батальон этот все время войны занимался ремонтом дорог. Их не учили ни строю, ни владению оружием.
– У нас не было даже винтовок, – рассказывает солдат этого же батальона Адольф Эгерт. – Мы никогда не думали, что нам придется воевать.
За последние дни немцам пришлось так туго, что даже и этим калекам выдали винтовки и заставили сражаться. В первом же бою 677-й дорожностроительный батальон потерял половину своего состава, остальные были истреблены в последующих сражениях.
Когда для пополнения боевых пехотных подразделений были использованы и транспортники, и саперы, и музыканты, очередь дошла и до тех, кто находился в госпиталях и лазаретах. Из захваченных нами документов 289-й немецкой дивизии видно, что в течение последних месяцев прошлого года она получала пополнение главным образом за счет раненых. В конце декабря из полевого лазарета в селе Б. были выписаны и посланы в боевые части десятки солдат, раны которых находились в первой стадии заживления.
Взятый в плен в районе Будогощи немецкий солдат Оскар Шипский был ранен 3 декабря. 22 декабря его выписали из госпиталя с кровоточащей раной и снова отправили в бой. 24 декабря Оскар Шипский был ранен вторично. Он долго лежал в снегу, пока не был подобран нашими бойцами. Немецким санитарам теперь не до раненых. В большинстве дивизий они сейчас используются как рядовые бойцы. Пленный санитар 5-й роты 76-го полка 20-й дивизии Хейнц Руттер на допросе показал, что вместе с ним в бой были посланы все санитары части. Сбор раненых и обмороженных почти прекратился. Тот из раненых, кто самостоятельно не может выбраться с поля боя, погибает от потери крови или мороза.
Легко раненых и обмороженных немцы сейчас в госпитали почти не отправляют. Им делают перевязки и держат несколько дней при батальонных кухнях, а затем снова посылают на передовые позиции. Так велика у них нужда в людях. Во 2-й роте 32-го саперного батальона, как показал на допросе пленный Эвальд Кокман, – более половины всех солдат в той или иной степени пострадало от морозов. Никто из них в госпиталь отправлен не был. – Нас лечили, – рассказывает Эвальд Кокман, – домашним способом.
Обмороженных среди немецких солдат так много, что большинство из них даже в «кухонный госпиталь» не попадает. Взятый в плен обер-фельдфебель 1-го взвода 3-й роты 151-го полка Карл Шторц показал, что в госпиталь отправляются только тех кому угрожает гангрена. Остальные остаются на своих местах. Между прочим, Карл Шторц вначале выдавал себя за рабочего, а потом проговорился, что он «профессор» одного из германских университетов. Заядлый фашист, Шторц не мог скрыть чувства тревоги за то, что его часть, как впрочем и другие, совсем перестала получать регулярные пополнения.
8-я танковая дивизия последний раз пополнялась в сентябре, при чем каждой роте тогда досталось только по десять солдат. Потеряв огромное количество людей, командование дивизии перевело в боевой состав всех поваров, охрану, шоферов, а на их место были посланы 50-летние. Дивизия эта считалась ударной, одной из лучших в германской армии. В одном из приказов по 39-му армейскому корпусу генерал Шмидт заявил, что «для этой дивизии нет преград». Войска генерала Мерецкова сумели нанести 8-й танковой дивизии сокрушительный удар и почти полностью разгромить ее.
– Немецкая армия испытывает острый недостаток в людских резервах, – заявил на допросе взятый в плен член фашистской партии, бывший сотрудник «Франкфуртер цейтунг» Отто Виккер. – Настанет день, когда новую технику некому будет вести в бой.
Среди солдат противника участились случаи нарушения дисциплины, дезертирства. В приказе № 123 по 390-му полку 215-й дивизии от 14 декабря прошлого года перечисляется ряд смертных приговоров дивизионного военного суда, вынесенных «за нарушение военной присяги, за трусость, за утерю оружия и за дезертирство».
Таковы не единственные признаки деградации германской армии.