Военные тайны концентрируются в различных документах — боевых приказах, донесениях, штабных картах и т. д. Само собой понятно, что эта документы нужно оберегать, как зеницу ока, исключая какую бы то ни было возможность их пропажи. Всякое попустительство, небрежность в хранении секретной документации — тягчайшее преступление перед Родиной. Но дело не только в том, чтобы держать секретные документы, как говорится, «за семью печатями», в специально оборудованных помещениях, под надежной охраной. Ведь порой бывает и так: ночью приказ лежит в сейфе, а днём гуляет по штабным помещениям, от стола к столу, на глазах у всех, кто только ни заходит сюда. Должно быть незыблемым законом, что всё, связанное с военной тайной, делается предельно организованно, осмотрительно. В работе над секретными документами, пересылке их, особенно в полевых условиях, необходим самый жёсткий порядок.

Давно стало неоспоримой истиной, что чем меньше людей знает о планах и замыслах командования, — тем лучше. Между тем, в некоторых соединениях бывает ещё и так, что подготовляющаяся операция становится притчей во языцех задолго до её начала. Почему это происходит? Прежде всего потому, что круг лиц, осведомлённых о замыслах командования, порой чрезмерно расширен. От человека требуется выполнение частной, конкретной задачи, а ему вместе с постановкой этой задачи преподносят чуть ли не весь план операции. Это противоречит элементарным правилам бдительности. Должно быть незыблемым законом, что военная тайна доверяется только тем и только тогда, когда этого безотлагательно требуют интересы дела.

Вместе с тем необходимо ещё решительнее, не останавливаясь перед самыми крутыми мерами, бороться со всякой болтовней по вопросам, связанным с перспективами боевых действий и намерениями командования. Кое-где ещё водятся любители побахвалиться своей осведомлённостью. Кое-где ещё можно встретить и этаких «доморощенных стратегов», которые готовы и к месту и не к месту обсуждать на все лады развитие событий, выкладывая всё, что только у них есть за душой. Попадаются подчас и просто беспечные люди, забывающие, что враг коварен и хитёр, что и у стен могут быть уши. Там, где рёчь идет о военных тайнах, — там у воина Красной Армии во внеслужебной обстановке должна быть лишь одна норма поведения: молчание.

Каждый воин Красной Армии, каждый офицер обязан быть неусыпным, бдительным стражем военной тайны. Надо помнить, что подчас и одно случайно оброненное слово и один поспешный поступок, пусть и незначительный на первый взгляд, — может дать врагу ключ к разгадке важнейших замыслов командования. Стоит, например, немецкому шпиону подслушать на улице разговор двух командиров о том, когда и откуда они прибыли, — и ему станет ясным, что происходит сосредоточение, он получит возможность определить характер перегруппировки наших войск. Командир может и не упоминать самого слова наступление, но, тем не менее, всем своим поведением на людях, необычной приподнятостью, поспешными сборами и т. п. разоблачать тайну готовящейся операции. Вот почему самая обострённая настороженность, осмотрительность, величайшая выдержка должны быть незыблемым законом поведения советского офицера в любой обстановке.

Бдительно охранять военную тайну означает закрыть все до одной щели, все каналы, через которые могут просочиться наружу даже второстепенные признаки подготовляющихся действий. Не ясно ли, например, что нельзя всерьёз говорить о бдительности, если штабные командиры размещены в одних домах с местными жителями. Не ясно ли, что нельзя твёрдо рассчитывать на сохранение военной тайны, если подготовка к перемещению командного пункта проводится с шумом и треском, на глазах у всего населения. Надо брать на учёт каждую мелочь, всюду и во всем обеспечивая наибольшую скрытность действий, не останавливаясь и перед тем, чтобы дезинформировать окружающих. Это особенно необходимо в период подготовки к задуманной операции. Применяя все методы маскировки и военной хитрости, нужно не только до последнего момента скрывать от противника самый факт такой подготовки, но и делать всё, чтобы ввести немцев в заблуждение, обмануть их.

Всеми силами, всеми средствами оберегать тайну каждой операции, каждого замысла командира!