За полным отсутствием аргументов против договора газета прибегает к весьма дешёвому трюку заявляя, что, в то время как Чунцин добился лишь «формальных уступок», Советский Союз добился фактического успеха. Газета преподносит читателям совершенно неожиданный вывод, который гласит, что в результате заключения советско-китайского договора... «китайский вопрос в будущем станет ещё более сложным».
«Асахи» права в одном отношении. Китайский вопрос, не только станет, он уже стал — «более сложным» для японского империализма, который вынужден был выпустить из рук такую лакомую добычу, как китайские земли. Отражающая бессильную злость японской военщины «Асахи» бесится по поводу того, что создан прочный барьер против японской агрессии. Недаром так нервно и желчно реагирует газета на соглашение о Порт-Артуре, который будет превращён в важнейшую советскую военно-морскую базу на Тихом океане с почётной ролью недремлющего стража на случай японской агрессии.
Чувства, которыми обуреваем автор статьи в «Асахи», вполне ясны, как понятны желчь и злость, которыми проникнуты высказывания газеты. Но как сочетать это выступление «Асахи» с её же собственной елейной проповедью «сотрудничества» с великими державами — с СССР, США, Англией и Китаем, с призывами не только сотрудничать, выполняя обязательства по капитуляции, но и всемерно содействовать сотрудничеству великих держав, ибо оно способствует «сохранению всеобщего мира».
Два лица «Асахи» — это два лица японского империализма, который, расплываясь при встрече с победителями в «улыбке вежливости», таит за этой улыбкой планы сохранения своих позиций в стране, планы реванша. И не случайно пишет лондонская «Таймс», что «условия, в которых происходит капитуляция Японии, требуют от союзников крайней насторожённости. Положение Японии в этом смысле настолько подобно положению Германии в 1918 году, что его нельзя игнорировать». Газета предостерегающе пишет о возможности создания японцами мифа, будто армия не была разбита на полях сражения, будто поражение — лишь результат падения морального духа мирного населения. По словам «Таймс», уже имеются признаки того, что в японской пропаганде атомная бомба будет играть ту же роль, что и версия о роли блокады в гитлеровской пропаганде после первой мировой войны.
Япония капитулировала. Уже началась оккупация японской территории. Японский агрессор признал своё поражение. Но примирился ли он с ним? Едва ли кто рискнёт дать положительный ответ, на этот вопрос. А вопрос немаловажный, особенно сейчас, когда должны быть определены условия, закрепляющие победу над Японией, условия, призванные организовать и упрочить мир на Дальнем Востоке.
Положение в Японии после её поражения значительно отличается от положения в Германии после победы союзников. В Японии у власти те же правящие круги, которые развязали и вели войну, военная каста существует, голоса японского народа ещё не слышно, ещё не поставлен вопрос о преступниках войны и их ответственности. Все эти вопросы ждут ещё своего разрешения, основанного на опыте сотрудничества великих держав, боевое содружество которых обеспечило победу, а послевоенное сотрудничество должно обеспечить мир.
Вторая мировая война окончена. Разбиты, разгромлены агрессоры на Западе и Востоке. Наступает период мирного развития не только в Европе, но и во всём мире. Не прост и не лёгок переход от войны к миру Война оставила глубокие следы. Международная обстановка сложна и многообразна. Но мир и безопасность завоёвывают всё более прочные позиции. Боевое содружество великих союзников в войне заложило основу для послевоенного сотрудничества, которое плодотворно развивается. Послевоенный период был уже свидетелем исторической Берлинской конференции, сохранившей и укрепившей славные традиции Тегерана и Ялты. Вполне естественно, что возникают разногласия. Гораздо важнее то, что они успешно преодолеваются. Мир вправе с надеждой взирать на будущее, уверенный в том, что свободолюбивые народы, в первую очередь великие демократии, вынесшие на себе основное бремя войны и несущие главную ответственность за сохранение мира, не допустят повторения прошлого, не дадут возродиться ни германской, ни японской агрессии. будут верными стражами мира между народами.
Но значит ли это, что нет больше врагов мира и безопасности? Значит ли это, что можно проходить мимо попыток посеять рознь и вражду между свободолюбивыми народами, в первую очередь между великими союзниками? Конечно, нет. Бдительность, величайшая бдительность — одно из первых условий успешной борьбы за прочный мир. А между тем немало голосов — явно в расчёте на притупление бдительности в мирный период — пытаются отравить общественное сознание, вернуть мир на старые пути подозрительности, недоверия.
Эдуард Даладье выступил с речью на съезде радикалов, чтобы оправдать себя. Мюнхен, — заявил Даладье, — не был капитуляцией. Гитлер, оказывается, вынужден был пойти на ряд уступок (?!).
Это ещё только цветочки, ягодки впереди. Даладье говорит, что после Мюнхена «безопасность мира усилилась». Это он говорит сейчас, когда ещё не зажили страшные рубцы и раны, нанесённые войной. Действительно, Даладье пронёс через годы войны, через годы национального позора и унижения Франции нетронутой свою мюнхенскую совесть. Никакая другая не выдержала бы этой вопиющей лжи.
Даладье зло, бесстыдно клевещет на Советский Союз. Он искажает факты, утверждая, что Советский Союз якобы считал Чехословакию фашистским государством.
Даладье не может не лгать. Ведь он хочет оправдать Мюнхен. А кому лучше знать, как не ему, что Мюнхен был направлен против СССР, что за счёт Советского Союза шёл торг с Гитлером, что советская страна должна была стать ценой «умиротворения» агрессора.
Даладье уверяет, что он хотел сотрудничать с Советским Союзом. Это говорит Даладье, который приготовил экспедиционный корпус для войны против СССР в Финляндии. Истинно, нет предела лицемерию этого клеймёного мюнхенца. И недаром вызвала его речь возмущённую отповедь многих газет. Она вызвала возмущение и среди самих радикалов. На другой день после выступления Даладье радикал Байе опубликовал в газете «Фран-тирер» резко критическую статью. озаглавленную: «Молчите, господин Даладье».
Время мюнхенцев миновало. И не повернуть им истории вспять. Народы не позволят этого.