Позже, когда мы ближе познакомились с режимом Японской оккупации, выяснилось, что коренное население Маньчжурии находилось как бы под домашним арестом. Каждый не японец рассматривался захватчиками, как потенциальный преступник против японского режима, который рано или поздно будет уличён и схвачен. Нельзя было сделать и шагу, чтобы сейчас же об этом не узнали органы японской охраны. Всякая попытка выехать из города даже на несколько дней несла за собой крупные неприятности. На такую поездку требовалась полицейская виза, и выдавалась она в редких случаях. Допустим, возникла нужда навестить родственников в соседнем городке, находящемся всего в двадцати километрах от вашего постоянного местожительства. Все равно вы обязаны были оплатить визу полиции. Прибыв в город, прежде всего вы обязаны были явиться в полицию, поставить штамп прибытия, перед отъездом, если даже вы пробыли в городе несколько часов, вы снова шли в полицию за новой визой, а вернувшись в свой город, прямо с вокзала должны были бежать в полицейский департамент. Малейшее отступление от этих правил вызывало строгое наказание и прежде всего крупный денежный штраф.

Сложная и запутанная система административных правил отдавала население полностью во власть вымогателей. Полицейские чиновники, как волки, рыскали но улицам, врывались в дома, чтобы найти виновника нарушения многочисленных инструкций и приказов, затем сорвать с жертвы солидный куш. Страну заливала мутная волна спекуляций, тяжесть которой целиком ложилась на плечи трудового народа. Японец мог зайти в китайскую или русскую лавку, взять любую понравившуюся вещь и, не заплатив, уйти. Горе ограбленному, если он попытается протестовать. Вора нужно было проводить до порога ласковой улыбкой и поблагодарить за высокую честь, за то, что он осчастливил лавку своим посещением...

В последние годы Япония испытывала чудовищный металлический голод. Захватчики в Маньчжурии сняли во многих местах вторые железнодорожные пути, закрыли десятки разъездов, затем очередь дошла до металлических оград, но и это мало помогло. Пришлось содрать вывески и железные жалюзи в витринах магазинов.

В гостиницах были изъяты металлические ванны и заменены четырехугольными Деревянными ящиками. Почти ни в одном доме вы не найдете сейчас металлической дверной ручки. Населению было приказано сдать все медные вещи, домашнюю утварь, тазы, самовары. После этого приказа полиция буквально терроризировала гражданское население. Каждую ночь проводились-массовые облавы. Полиция врывалась в квартиры, переворачивала все вверх дном в поисках запрятанного металла.

Общеизвестно, что рис является национальным и любимым блюдом Китая. Что же сделали японцы, придя в Маньчжурию?

Они запретили китайскому и русскому населению покупать и употреблять в пищу рис. Это дикое распоряжение мотивировалось тем, что рис — пища высшей расы. Пожалуй, ни одно распоряжение не проводилось с такой жестокостью, как это, и никогда виновники не наказывались так свирепо, как в этом случае.

Совершенно нормальной была сцена, когда в обеденный час в квартире неожиданно появлялась полиция, бесцеремонно осматривала кастрюли, тарелки, чтобы обнаружить следы запретной пищи.

Вот почему такой ненавистью окружено здесь, в Маньчжурии, все, что связано с японцами. Стоит китайцу заговорить о японцах, как он невольно начинает кричать и волноваться.

Сейчас китайский народ с помощью Красной Армии очищает свою страну от всего, что напоминает о темных днях японского владычества.