Красная Армия, в тяжелых условиях отходившая под натиском превосходящих сил противника, остановила под Москвой этот натиск главных ударных группировок немецких войск, сама перешла в наступление и нанесла врагу сокрушительный удар.

С тех пор прошло четыре года. Отгремели битвы Великой Отечественной войны, повергнута в прах гитлеровская Германия; безоговорочно капитулировал под ударами Красной Армии и союзных вооружённых сил последний и самый сильный союзник Германии — империалистическая Япония. Советский народ восстанавливает разрушенное войной хозяйство в районах, пострадавших от немецкой оккупации, строит мирную жизнь, реализуя плоды нашей великой победы.

Эта победа была завоёвана напряженнейшим трудом нашего народа, кровью его лучших сынов, завоёвана воинским мастерством Красной Армии, мудростью руководства большевистской партии, государственным и военным гением великого Сталина. Мы шли к победе долгим, тернистым боевым путем. И на этом пути сражение под Москвой занимает особое место. То была наша первая блестяще выигранная битва, первая очевидная для всех победа, это была отчётливо прозвучавшая первая осечка, первая остановка дотоле всесокрушающей германской военной машины, провал основного политического и стратегического плана Гитлера и его генерального штаба.

Москва в политических расчётах Гитлера и его планах «молниеносной» войны занимала важнейшее место. В документе о подготовке Германии к нападению на СССР, — так называемом «плане Барбаросса», — было указано: захват Москвы «означает решающий политический и экономический успех и, кроме того, уничтожение наиболее важного узла дорог».

Оглашённый на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников «план Барбаросса» был разработан в декабре 1940 года. Согласно этому плану главные операции противника должны были развернуться севернее Полесья. На сосредоточенные здесь немецкие войска с особенно сильными танковыми и механизированными соединениями возлагалась задача — разгромить наши силы в Белоруссии. После этого должен был последовать поворот сильнейших частей механизированных соединений на север, чтобы в сотрудничестве с северной армейской группой, оперирующей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы Красной Армии в Прибалтике, а затем захватить Ленинград и Кронштадт. В «плане Барбаросса» подчёркивалось, что только после захвата этих объектов наступление германской армии должно было быть направлено на Москву: «Только неожиданно быстрое крушение русской силы сопротивления может оправдать наше нацеливание на оба объекта одновременно».

Трудно сказать сейчас, чего больше в этих планах — гитлеровского авантюризма или традиционно-наглой самоуверенности германского генерального штаба с его апологией «патентованных средств победы». История не дала еще примера столь быстрого и решительного краха плана войны, как поражение гитлеровских армий в 1941 году, хотя в прошлом можно найти немало случаев крушения такого рода военных планов, в которых «гладко писано в бумаге, да забыли про овраги». Примечательно, что чаще всего авторами подобных планов выступали немцы. Вейротер и Пфуль вошли в историю, как авторы, пожалуй, самых бездарных военных планов, когда-либо составлявшихся.

На глазах нашего поколения был подвергнут исторической проверке небезызвестный план Шлиффена, принятый немцами за основу в первой мировой войне. Шумно восхвалявшийся немецкой военной литературой, этот план в действительности был беспочвенным: блестящая схема и решительные формулировки не могли возместить его несоответствие реальным военно-политическим и военно-экономическим условиям войны.

Не спасло ныне германский империализм и новейшее «патентованное средство победы» в виде «блицкрига». Это «патентованное средство» оказалось бессильным в войне против Советского Союза. Тем не менее условия борьбы, особенно на первом этапе, были для нас тяжелы. Враг двинул в наступление огромные силы, чтобы «победить Советскую Россию в результате быстрой кампании». «Армия, — указывалось в «плане Барбаросса», — должна использовать для этой цели все находящиеся в её распоряжении силы, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от неожиданностей. Главная задача воздушных сил заключается в том, чтобы использовать в Восточной кампании такие большие силы для помощи наземным войскам, чтобы было обеспечено быстрое развитие наземных операций».

Как известно, немецкий тыл не подвергался ударам наземных войск союзников вплоть до 1944 года, и «коренной перелом в положении на советско-германском фронте наступил ещё за год до открытия второго фронта, когда гитлеровские войска с позором покатились назад под могучим и всё нараставшим напором Красной Армии» (В. М Молотов).

Перед советской стратегией в первый период войны встали небывало трудные задачи. Нужно было сохранить силу сопротивления наших частей, развёрнутых в приграничной полосе, до , того времени, когда в боевую линию вступят отмобилизованные соединения Красной Армии. Нужно было не допустить занятия врагом важнейших центров страны, к которым он стремился. — Москвы и Ленинграда. Вместе с тем надо было подготовить условия для решения главной задачи — решительного разгрома врага.

Уже в первые месяцы Отечественной войны выявились искусные мероприятия сталинской стратегии, последовательно, шаг за шагом срывавшей немецкие стратегические планы. Немцы рассчитывали, что их первый, колоссальной мощности удар сметёт Красную Армию с наших западных границ и откроет германским войскам путь для беспрепятственного продвижения в глубь страны. В этих условиях крайне невыгодного для нас соотношения сил и сложнейшей оперативной обстановки отход Красной Армии из приграничной полосы, с е охранением боеспособности значительной части ее соединений, — сам по себе представлял труднейшую задачу. Эта задача была успешно решена. Отошедшие войска Красной Армии и подвезённый отмобилизованный эшелон войсковых соединений стали преградой для дальнейшего продвижения немецких полчищ, предусмотренного планами Гитлера.

Таким образом, советское Верховное Главнокомандование внесло уже в начале кампании существенное изменение в общую обстановку. Но несмотря на это, немцы продолжали придерживаться своего плана. Они считали, что задача разгрома наших войск в Белоруссии была уже достигнута, и настало время выполнить следующий пункт стратегического плана — овладеть Ленинградом.

По «плану Барбаросса» немецкое командование проектировало после завершения операции в Белоруссии повернуть сильнейшую часть своих механизированных соединений на север, под Ленинград. Однако гитлеровские планы были подорваны сталинской стратегией: главные немецкие силы севернее Полесья были вынуждены ввязаться в тяжёлое и длительное, совершенно непредусмотренное планом германского командования Смоленское сражение.

7-я танковая дивизия немцев в Смоленском сражении в августе 1941 г. потеряла все свои танки и более 60 проц. личного состава. Немецкое командование вывело ее аз боя для укомплектования. Эта дивизия смогла принять участие в битве под Москвой только во второй половине ноября. 19-я танковая дивизия также в ходе Смоленского сражения потеряла все свои танки и вынуждена была действовать как пехотная дивизия. 20-я танковая дивизия немцев потеряла более половины своих танков.

Так мудрая сталинская стратегия, героическое сопротивление Красной Армии, активный характер ее обороны последовательно расстраивали замысел немецкого командования. Самоотверженная борьба наших войск в Белоруссии, в Прибалтике и под Смоленском ослабила силу вражеских ударов, нацеленных на Москву и Ленинград. Немецкое командование рассчитывало, что сил северной группы его армий (16-й и 18-й), усиленных 4-й танковой группой и переброшенными туда тремя дивизиями 3-й танковой группы, будет достаточно для овладения городом Ленина. Но наше Верховное Главнокомандование, Красная Армия и славные ленинградцы создали и здесь несокрушимую преграду врагу. Город мужественно защищался, и борьба за Ленинград сковывала крупные силы врага. Последующая попытка противника — совершить внезапно глубокий обходный манёвр на Тихвин — привела в конечном счете к разгрому тихвинской группировки немцев.

В этой части «план Барбаросса» провалился, Ленинград был непоколебим. Но гитлеровское командование не понимало происходивших событий, оно было в шорах стратегической схемы и явно переоценивало свои успехи.

По плану немецкого наступления, удар на Москву должен был последовать после захвата Ленинграда и Кронштадта. Однако, когда немцы бросали крупные силы на Ленинград, чтобы взять его, на нашем Западном фронте, у Смоленска, шло сражение с центральной группой немецких армий, стремившейся к Москве. Севернее Полесья противник одновременно развивал усилия на двух направлениях — Московском и Ленинградском. Такой вариант по немецкому плану предусматривался только в том случае, когда было бы достигнуто «неожиданно быстрое крушение русской силы сопротивления».

Но в действительности не могло быть и речи о таком «крушении», напротив, сопротивление Красной Армии непрерывно возрастало и привело к остановке немецкого наступления на обоих стратегических направлениях севернее Полесья.

В Смоленском сражении, одном из тяжелейших за время Отечественной войны, наши войска сдержали натиск противника, нанесли ему крупные потери и позволяли нам выиграть около двух месяцев времени. Всё это оказало существенное влияние на ход последующей битвы под Москвой.

Уже к началу этой великой битвы оказалось, что сил основного стратегического эшелона немецких войск, который был двинут против СССР, нахватает для выигрыша войны. Немецкое командование было вынуждено перебрасывать дивизии из оккупированных стран Западной Европы и с других участков фронта.

Ход боевых событий Московского сражения хорошо всем известен, и мы не будем на нем подробно останавливаться. Немцы развернули здесь удар огромной силы, но он был встречен мужественным сопротивлением наших войск на хорошо оборудованных и глубоко эшелонированных оборонительных рубежах, над сооружением которых самоотверженно потрудились москвичи.

Благодаря огромному превосходству в силах немцам удалось продвинуться до рубежа Московское море, Волоколамск Наро-Фоминск, Тарусса, то есть выйти на дальние подступы к Москве. Но своей стратегической цели — разгромить советские войска на Московском направлении и занять нашу столицу — им достигнуть не удалось.

Задача, поставленная Верховным Главнокомандованием командованию войсками Западного фронта, которое в это время осуществлялось генералом армии Г. К. Жуковым, состояла в том, чтобы всячески измотать ударную группировку немцев, нанести ей наибольшие потери и не допустить захвата Москвы. Эту задачу надлежало решить с величайшей экономией сил, чтобы сберечь их для последующего сокрушительного удара по войскам противника.

16 ноября 1941 г., усилив свою ударную группировку новыми соединениями и пополнив огромные потери, немецкое командование предприняло второе наступление на Москву. Битва достигла величайшего напряжения. На флангах, где немцы развернули мощные ударные группировки, им удалось еще ближе подойти к Москве, но это продвижение опять-таки стоило врагу огромных потерь.

Начиная с 20 октября, когда уже отчётливо выявились манёвр противника и его группировка, наше Верховное Главнокомандование приступило к окончательной подготовке решительного контрманевра, который должен был произвести коренной перелом в ходе сражения. Еще ранее к Москве выдвигались крупные оперативные резервы. К 1 декабря войска Западного фронта были усилены тремя свежими армиями; две из них были развёрнуты на правом крыле фронта и одна — на левом.

Таким образом, к моменту кризиса Московской битвы, когда в результате упорного сопротивления советских войск силы главной ударной группировки немецкой армии были уже значительно ослаблены, наше Верховное Главнокомандование смогло значительно увеличить силы Красной Армии, сражающиеся под Москвой, свежими войсками. Это обстоятельство и искусный маневр, приведший в разгрому фланговых группировок немцев, решили исход сражения под Москвой в нашу пользу. Товарищ Сталин, оставаясь все время в Москве, непрерывно осуществлял руководство сражением. Разбитый враг был отброшен от Москвы на рубежи рек Ламы, Рузы, верхнего течения Оки, а затем, в ходе январского наступления Красной Армии, был вынужден отступать далее на запад.

Каковы же основные итоги и уроки битвы под Москвой, каково ее значение в ходе Великой Отечественной войны?

Основной итог и значение нашей победы в битве под Москвой заключаются в том, что она привела к полному краху основного политического и стратегического плана противника — плана «молниеносного» разгрома Красной Армий и покорения Советского Союза. В результате наша армия уверилась в своих силах, убедилась в реальной возможности сокрушить немецких захватчиков.

Разгром немцев под Москвой, разоблачение легенды о «непобедимости» немецкой военной машины оказали крупнейшее влияние и на международную политическую обстановку. Эта победа способствовала сплочению сил Объединённых наций. Она создала возможности для развёртывания активной антифашистской борьбы в порабощённых гитлеровской Германией странах.

Победа в битве под Москвой, явившаяся завершением огромных усилий Красной Армии в ходе активной обороны, а затем — отправным пунктом нашей первой наступательной кампании, осуществлённой зимой 1941–42 г., оказала огромное стратегическое влияние на весь последующий ход войны. Это прежде всего сказалось в ограничении размаха наступательных операций, которые противник смог предпринять в дальнейшем. Победа Красной Армии под Москвой почти на полгода вырвала стратегическую инициативу из рук немецкого командования, и, хотя последнему удалось летом 1942 года создать тяжёлую для нас обстановку на южных участках нашего фронта, все-таки наша оборона на центральных и северных участках оставалась незыблемой. Немцы уже не имели сил для того, чтобы поколебать здесь нашу оборону.

Московское сражение является блестящим образцом сочетания огромных усилий армии и народа в процессе решения оборонительных задач.

По призыву Московского Комитета партии сотни тысяч москвичей вышли на строительство оборонительных сооружений на подступах к родному городу и самоотверженно работали в самых тяжёлых условиях поздней осени. Один дивизионный инженер доносил:

«Тысячи домашних хозяек, оставив детишек на попечение старух, шли на оборону родной Москвы; тысячи студентов, оставив учёбу, шли на трудовой фронт. Здесь были матери с детьми, бабушки с внуками; здесь работали целые семьи. Каждому хотелось вложить свой посильный труд в фонд обороны родного города Москвы; даже те, кто раньше не имел дела с лопатой и ломом, выполняли норму на 120–150 процентов и по две — три недели не уходили с рубежа домой».

В середине октября, по решению Московского Комитета ВКП(б), были сформированы десятки добровольческих батальонов, положивших начало формированию нескольких московских дивизий. Напряжённая работа развернулась на московских предприятиях в помощь войскам, защищавшим родную столицу.

Победа под Москвой показала превосходство боевых качеств нашего бойца, его стойкость, самоотверженность, мужество. Не следует забывать, что к тому времени у нас не было такого обилия боевой техники, как в сражениях второй половины войны, да и превосходство в силах было ещё небольшим.

Победа под Москвой — это свидетельство могучих сил нашего государства, сумевшего в небывало трудных условиях быстро справиться с положением, которое, по словам товарища Сталина, в некоторые моменты бывало отчаянным.

Московское сражение вместе с тем явилось сталинской школой для полководцев. Это был блестящий экзамен оперативного искусства, успешно выдержанный нашими военачальниками.

Наша победами битве под Москвой — торжество полководческого гения Сталина. С необычайной силой проникновения, с исчерпывающей ясностью и глубиной он раскрыл как социально-политическую, так и военно-стратегическую сущность войны, безошибочно определил ее основные факторы, установив те из них, которые имели решающий характер. С замечательной проницательностью разоблачил он все замыслы врага. Исключительно мудро определил товарищ Сталин нашу генеральную стратегическую линию ведения войны, привёл в движение все силы страны для ее осуществления и последовательно, этап за этапом, твёрдой рукой осуществлял ее.

Наша победа под Москвой явилась первым важнейшим этапом на победоносном пути Красной Армии. Она неразрывно связана е именем великого Сталина.