Когда марш уже подходил к концу, мы внезапно столкнулись с колоннами средних немецких танков. На стороне фашистов было двукратное численное превосходство в танках, а также в броне и вооружении: наши 45-мм. пушки должны были выдержать поединок с 57-мм. и 75-мм. танковыми пушками немцев. Все же мы решили принять бой.
События развивались следующим образом. Наш полк пересекал лес, приближаясь к его опушке. В его время мне донесли из головной походной заставы, что обнаружена большая колонна фашистских танков. Тут же я выехал на опушку леса, чтобы лично осмотреть местность. Перед лесом лежало открытое пространство, километрах в трех поперек дороги тянулась полоса мелкого кустарника. Действительно, прямо на нас по шоссе двигалась большая танковая колонна. Пыль, поднятая машинами, тянулась до горизонта. В 3–4 километрах от шоссе справа и слева проходили еще две дороги. На правой также виднелась вдали немецкая танковая колонна. Левая дорога казалась свободной. Но, учитывая пристрастие немцев к действиям вдоль дорог, я решил, что там также должны итти танки, хотя бы бокового охранения. Это предположение вскоре оправдалось, и меры предосторожности, принятые нами, не оказались излишними.
Средняя колонна, приближавшаяся с каждой минутой, безусловно представляла для нас главную угрозу. Требовались быстрые действия, чтобы первыми атаковать врага, захватить инициативу боя в свои руки. Я приказал первому батальону, которым командовал тов. Бандурко, оборонять шоссе, а второму под командой тов. Матюхина – поддерживать первый батальон и прикрывать фланг полка в случае появления немцев на левой дороге. Третий батальон тов. Афанасьева должен был занять оборону правее первого, чтобы не допустить атаки со стороны правой колонны немецких танков (см. схему).
Трудность выполнения этих задач заключалась в том, что немецкая средняя колонна вот-вот должна была уже выйти из кустарника на открытую местность, а на подтягивание и расположение батальона Бандурко требовалось по крайней мере 8–10 минут. Необходимо было хоть на некоторое время задержать врага где-то на равнине, перед кустарниками. Не медля ни минуты, я выслал пять танков из головной походной заставы на покрытую кустарником высоту 170,0, что правее центральной дороги. Им надлежало внезапно открыть массированный огонь по немецкой колонне, как только голова ее покажется из кустарников. Выделить более значительную группу танков я не имел возможности. Расчет задержать немцев был построен на неожиданном огневом нападении е фланга, чего они особенно не любят.
Мои пять танков еще только подходили к высоте 170,0, когда из кустарника уже показался неприятель численностью до 70 машин, двигавшихся без охранения. Вот немецкая колонна уже приблизилась к нашим позициям на 800–900 метров, но танки, посланные на высоту, все еще не вели стрельбы. Не ожидая, пока они займут позиции и начнут стрелять, я приказал нескольким экипажам батальона Бандурко открыть по колонне огонь в лоб, но это не остановило движения неприятеля. Положение становилось критическим.
Но тут как раз раздалась стрельба залпами с высоты 170,0. Пять экипажей, ведя огонь по бортам и гусеницам фашистских танков, первыми же выстрелами подбили несколько танков. Ритм движения колонны был нарушен. Подбитые танки загородили дорогу, а внезапность нападения ошеломила врага. Немцы, видимо, решили, что они попали в заранее расставленную ловушку. Опасаясь окружения, они тут же стали отходить назад и оставили на поле боя подбитых 9 средних танков.
Тем самым время было выиграно. Пока фашисты готовились к атаке, все наши батальоны успели занять свои позиции.
Едва только фашистская средняя колонна откатилась в кустарник, как из-за высоты 150,1 показалась новая группа вражеских танков. В ней было до 25 машин. Они шли уже в развернутом строю, направляясь с фланга к батальону тов. Бандурко. Со стороны шоссе эти танки были хорошо видны, но расположенный за высотой батальон тов. Матюхина не замечал их, так как кустарник и самая высота ограничивали поле его наблюдения. Пришлось спешно предупредить тов. Матюхина, что фашистские танки проходят своим правым флангом на расстоянии нескольких сот метров от его батальона.
Второй батальон немедленно развернулся и атаковал немцев с фланга и тыла. Это сначала озадачило врага, не ожидавшего атаки. Движение группы замедлилось, отдельные танки стали отставать, боевой порядок нарушился. Вскоре немцы заметили, что атакованы легкими танками и, оправившись от замешательства, двинулись в контратаку.
Меткость огня наших танкистов 2-го батальона решила исход боя в их пользу. Немцы, оставив 7 подбитых средних танков, стали спешно отходить, разделившись на две группы. Первая отошла назад, к левой дороге, а вторая – к своей средней колонне. В отражении этой немецкой атаки главную роль сыграли гибкость управления, четкое целеуказание, а особенно высокие боевые качества наших танковых экипажей.
Вскоре появилась и та колонна немецких танков, которая шла по правой дороге. В ней насчитывалось более 40 машин. Как только она вышла из кустарника и стала подходить к высоте 170,0, по ней открыл огонь танковый батальон капитана Афанасьева. В развернутом строю немцы попытались одновременно атаковать наши первый и третий батальоны. Но это им не удалось. Левый фланг врага, обстреливаемый метким огнем танкистов капитана Афанасьева, дрогнул первым и повернул назад. Экипажи третьего батальона были заранее предупреждены, что имеют дело со средними танками, и знали, куда надо направлять свой артиллерийский огонь. Они хладнокровно стреляли по бортовой броне и ходовой части фашистских машин и сразу подбили некоторые из них. Остальные, видя свои потери и не зная точно, сколько советских танков спрятано на опушке леса, откатились на исходные позиции, не использовав своего превосходства в броне и вооружении.
Таким образом более чем трехчасовой бой легких советских танков со средними фашистскими закончился победой первых. Несколько часов после этого фашисты накапливали силы и почти до самого вечера не рискнули вторично атаковать наши позиции. Как мы узнали позже, наш полк вел бой действительно с целой немецкой дивизией, состоящей целиком из средних танков.
Этот боевой день позволил нам сделать для себя ряд ценных практических выводов. При внезапной встрече в фашистской танковой колонной надо быстро атаковать ее, обязательно организовав фланговый огонь хотя бы небольшого количества боевых машин. При этом свои танки нужно располагать в укрытиях и рассредоточенно (по-батальонно). Это особенно важно, если неподалеку проходят параллельные дороги. Тогда фланговые батальоны (роты) будут тем бронированным заслоном, о который разобьются атаки танковых подразделений врага со стороны ближайших дорог. Если же враг бросит на главном направлении крупные танковые массы, командир полка всегда сможет направить огонь и маневр основных танковых сил на угрожаемый участок, оставив небольшие заслоны на второстепенных.
Быстрое расчленение батальонов по фронту нужно не только для отражения атак с флангов, что в условиях маневренной войны должно быть главной заботой танкового командира. При отражении второй и третьей немецких атак в описанном случае такой боевой порядок позволил успешно атаковать вражеские танки с фланга и тыла, отбить их попытки прорваться своей средней колонной через наше расположение. Врагу было очень трудно нащупать слабое место в нашем боевом порядке, а повернуть все три колонны на одну из фланговых дорог было делом нелегким, требующим большой подготовки и времени. Если б даже немцы это и сделали, то их танковая дивизия, двигаясь одной дорогой, стала бы менее подвижной и легко уязвимой для наших танков и авиации.
Успешно вести бой с целой танковой дивизией нам помогло и то обстоятельство, что вражеские колонны вступали в бой не одновременно, а поодиночке. Ясно, что сначала надо обрушиваться на ту из них, которая наиболее вырвалась вперед, а потом уже бить остальные. Тесное взаимодействие с разведывательной авиацией поможет обнаружить и использовать эту слабую сторону подходящего врага. Чтобы умело управлять боем танков, командир танкового полка должен отлично видеть все поле боя и постоянно держать около себя связные машины. Иногда обстановка может быть настолько сложной, что связных машин нехватит, а средств передвижения под рукой тоже не окажется. Для целей связи надо иметь под рукой боевые машины, на которых можно продвигаться через лес, а также проскакивать открытые участки местности, простреливаемые вражеским огнем.