Гитлеровская клика превратила Германию в фашистскую тюрьму, в огромный концентрационный лагерь. Она отравляет население дурманом своей пропаганды. Колючей проволокой фашистской цензуры она отгораживает страну от внешнего мира. Шпионажем, подсматриванием, подслушиванием многочисленных агентов гестапо гитлеровские бандиты хотят полностью изолировать население от проникновения каких бы то ни было сведений извне, сведений о положении на фронтах. Однако тысячами каналов проникают в Германию сведения о действительных потерях на восточном фронте, о героическом сопротивлении Красной Армии, о партизанском движении в тылу фашистской армии, об образовании мощной антигитлеровской коалиции народов, перед которой фашистской Германии не устоять. Все это отражается очень сильно на моральном состоянии немецкого народа.

Как известно, в руки Красной Армии попадает множество писем германских солдат и офицеров родным и знакомым и писем из Германии в армию. Эти письма – жизненные документы, об'ективные показатели действительного положения в Германии, показатели морального состояния как тыла, так и немецкой армии. Несмотря на то, что эти письма, по сути дела, проходят двойную цензуру (сами пишущие остерегаются писать о том, что может стать предметом внимания гестапо, затем фашистская цензура сильно свирепствует), они дают богатейший материал, позволяющий сделать выводы о моральном состоянии тыла германской армии.

Материалы этих писем свидетельствуют о колоссальной усталости от войны, которой охвачено большинство населения Германии. Они свидетельствуют о крайне подавленном настроении немецкого народа, о все усиливающихся и растущих антивоенных настроениях как среди населения, так и среди рядового и офицерского состава германской армии. В абсолютно подавляющем большинстве писем, полученных офицерами и солдатами немецкой армии от родных и знакомых, содержатся горькие жалобы на невероятные тяготы войны, на которые фашистская банда обрекла немецкий народ. Эти письма говорят о страстном желании немецкого населения скорее покончить с войной. Приведем ряд примеров:

Обер-ефрейтору Бернгард Магнуссен его жена Герта Магнуссен из Штейнберга 16 июля 1941 г. пишет: «Спрашиваешь себя все время, как долго еще продолжится это? Каждый тоскует о скорейшем мире... Но они отбирают уже последнее. Ты даже не можешь мне писать непринужденно, если все письма должны быть отправлены открытыми».

Офицеру Эвиберту Мюллер пишет кузина Ганна Келер из Ошерснебена 26 июня 1941 г.: «Мои нервы окончательно истощились и я часто пишу совсем не то, что думаю... От моего Руди также не получила ни слова. Можно сойти с ума от этого».

Солдату Георгу Мюллер на фронт пишет Лени Райт из Шейдегг 15 июля 1941 г.: «Хоть бы все это, наконец, кончилось! Я всем этим уже очень сыта! От всего приходится отказываться в юности... Я жду, когда, наконец, окончатся походы и в Европе будет установлен мир».

«Мое самое большое желание, чтобы скорее окончилась эта несчастная война». Эти слова, взятые из письма, полученного обер-ефрейтором Отто Корфманн от его невесты Ганны Штейнбах из Дортмунда, как нельзя лучше характеризуют настроение значительной массы населения Германии.

«Мы устали от войны, мы жаждем мира» – эта мысль, варьируясь в деталях, повторяется почти во всех письмах, которые пишут на фронт из Германии матери, жены, невесты своим сыновьям, мужьям, женихам.

В своих письмах на фронт они сообщают о тяжелом экономическом положении Германии, о расстройстве транспорта, о нехватке продуктов, о голодной жизни и о невероятном изнурении от напряженной работы на фабриках и заводах.

Еще 9 апреля 1941 года обер-ефрейтору Георгу Базлер его знакомая Эльза Фукслехер из Пфорцгейма сообщала, что «за последнее время отсюда взяли очень много молодых девушек во все области Германии, как военнообязанных. Кто знает, не вытащат ли и меня... Эта война не будет длиться вечно, когда-нибудь и ей должен быть конец».

Ефрейтору Эриху Ешке его подруга Мария А. из Линденберга у Берлина 29 июня 1941 г. писала: «Сейчас здесь ничего нет, всех призывают, все сейчас солдаты. Сейчас ни к чему нет охоты. Все близкие на полях сражения. Думаешь то об одном, то о другом. Надеюсь, что война скоро кончится».

Солдату Эриху Майтас пишет его мать 30 июня 1941 г.: «Мне очень хотелось бы тебе послать папирос, но, к сожалению, их нельзя получить, почти все табачные магазины закрыты». О полном отсутствии табака, закрытии табачных магазинов, невозможности достать нигде папирос пишут почти во всех письмах.

Ефрейтору Генриху Лендорфу от его зятя Вильгельма Мейера из Ганновера в письме от 9 июля 1941 г. сказано:

«С курением я покончил совсем, так как я уже три недели не имею совсем папирос».

Солдату Руди Карл его невеста Г. Билле, жалуясь на плохое питание и изнурение от работы, пишет из Эссена 23 июня 41 г.: «Я очень похудела и худею с каждым днем».

Во многих письмах имеются сведения об английских бомбардировках, которые систематически проводятся английскими воздушными силами в западной и северо-западной части Германии.. В письмах из Маннгейма, Кельна, Эссена, Гамбурга, Бремена, Дортмунда, Дюссельдорфа и множества других мест родные сообщают солдатам на фронт, что они не в состоянии выносить воздушных бомбардировок, что они не высыпаются, что бомбардировки приносят большие разрушения.

Все чаще и чаще население Германии начинает задумываться над вопросом о том, чем все это кончится.

С тех пор, как стали в Германию поступать сообщения о потерях германской армии на восточном фронте, приходить бесконечные поезда с ранеными, появляться на столбцах газет большое количество фамилий командного состава, погибшего на полях сражений, тревога населения растет изо дня в день. Германскому народу начинает все яснее становиться полная бесперспективность войны Германии против СССР, против могучей антигитлеровской коалиции народов, владеющих неисчерпаемыми экономическими и людскими ресурсами. Для большинства немецкого народа все более ясным становится сознание той катастрофы, к которой ведет Германию кровавый маньяк Гитлер, все более крепнет мысль о том, что единственное спасение Германии в уничтожении гитлеризма.

Чем крепче и сильнее будут наши удары по вражеской армии на фронте, чем больше полков и дивизий фашистской армии будет выводиться из строя, тем скорее будет наступать отрезвление как в армии, так и в тылу, тел быстрее будет приближаться неизбежный крах германского фашизма.

Фашистские заправилы, пользуясь этой войной, всемерно стараются приумножить свои капиталы. На войне наживаются германские капиталисты и банкиры. В нашей печати приводились уже сведения относительно роста прибылей крупнейших германских концернов Круппа, Фарбен-Индустри и др.

Негодяи из гестапо и фашистские бонзы на угнетении народов оккупированных стран строят свое благополучие. Они измываются над населением, насильничают, грабят, убивают ни в чем неповинных людей. О моральном уровне этих извергов свидетельствует ряд писем. Вот один из примеров. 30 мая 1941 г. гестаповец Л. Глебе – сотрудник политической полиции Страсбурга написал подробное письмо своему приятелю обер-лейтенанту Карлу Линднеру, который находился тогда на Балканах. Карл Линднер был переброшен затем на восточный фронт, и письма Глебе оказались в руках Красной Армии при разгроме штаба немецкой дивизии.

Глебе в своем письме сообщает, что он был очень доволен своей жизнью в Страсбурге. Он жил в одной из лучших гостиниц города, награбил много денег, кутил, устраивал со своими друзьями оргии, развратничал. Глебе часто ездил к себе на родину в Кассель, прельщал награбленным добром солдатских жен и невест, бесчестил их, а затем обратно возвращался в Страсбург. Однако все это ему скоро наскучило. Ему захотелось новых впечатлений, новой наживы, и он стал хлопотать о переводе на Балканы. Что же больше всего привлекало Глебе на Балканах? Это видно из следующего вопроса, который задает этот негодяй в письме к Линднеру: «Если иметь много денег, то можно ли там себе купить целый гарем».

Фашистские заправилы не только в армии среди солдат, но и среди населения Германии организованно насаждают грабительские устремления. Некоторая часть немецкого населения, одурманенная фашистской пропагандой, отбросы немецкого народа, в своих письмах цинично и откровенно толкает солдат на грабеж и разбой.

Младшему ветеринару Фритцу Форк пишет Кристель Форк из Воркена (Весгфалия) 7 июля 1941 г.: «Поговорим о чем-нибудь другом, хотя бы о русских меховых пальто. Хочу тебе сказать, что не пред'являю особенных требований. Я вполне удовлетворюсь отделкой из норки, котика и каракульчи. Не мешало бы получить также пару кожаных сапог, особенно из настоящей юфты. Риа говорит, что она тоже с нетерпением ждет первой посылки».

Старшему ефрейтору Гельмуту Кениг этакая «сентиментальная Гретхен» Клара Кениг пишет из Берлина 10 июля 1941 г.: «Теперь хочу попросить тебя кое о чем, хотя это, может быть, еще несвоевременно: Россия ведь всегда славилась мехами. Нельзя что-нибудь получить? Может быть, что-нибудь для мамы, размер не играет роли, можно всегда переделать. Можно и отдельными шкурками».

Нельзя без омерзения и жгучей ненависти к фашистским бандитам и к насаждаемой ими грабительской морали в Германии читать письмо ефрейтору Вилли Ваксман, которое написала ему Эрна Ваксман из Берлина 10 июля 1941 г.: «Дорогой Вилли, я была бы очень рада получить чулки, так как здесь почти нельзя их достать, даже по карточкам. Они мне будут очень кстати к зиме. Не можешь ли ты прислать вместе с чулками и ботинки. Я позволяю тебе даже собственной персоной снять их с хорошенькой русской. Разве это не великодушно? Вчера я разговаривала с моей хозяйкой на эту тему. Я очень скромно заявила, что хотела бы получить из России мелочь: пару ботинок и две серебристых лисицы. На ее вопрос, почему две, я ей ответила, что одну лисицу носит теперь уже каждый. Итак, обязательно две лисицы, чтобы из них можно было сделать палантин».

Не придется Эрне Ваксман из Берлина получить палантин. Ее ефрейтор получил на восточном фронте по заслугам.

Вооруженному до зубов современной военной техникой немецкому фашизму мы противопоставляем нашу передовую, советскую военную технику. Однако мы сильны не только нашей техникой. Советский народ силен своей идейной сплоченностью. Он силен и непобедим морально-политическим единством своим. Он силен невиданной крепостью и устойчивостью советского общества. Мы сильны духом Красной Армии, которая проливает свою кровь на полях сражений. Мы сильны духом советского народа, который знает, за что он борется.

В своем выступлении на широкой рабочей и красноармейской конференции в Рогожско-Симоновском районе в мае 1920 года Ленин говорил: «Во всякой войне победа в конечном счете обуславливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, в сознании необходимости пожертвовать свою жизнь для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести... Это сознание массами цели и причин войны имеет огромное значение и обеспечивает победу».

У нас полное единство фронта и тыла. Моральное состояние фронта и тыла выше всяких похвал. Советский народ и его Красная Армия знают, за что они борются. Гитлеровский режим, гитлеровская армия будут сокрушены. Но победа над ними не может притти сама, ее надо завоевать. Для этого надо напрячь все народные силы, чтобы устранить опасность, нависшую над нашей страной, и освободить человечество от коричневой чумы фашизма.