Бывший адъютант Антонеску майор Караджа пишет в своем дневнике: «8 августа: в 5 часов – атака русских истребителей, в 9 часов 10 минут – вторая атака, в 11.40 – четвертая атака, в 13.15 – пятая атака. Все солдаты попрятались в кукурузу. 12 августа – двенадцать истребителей и три бомбардировщика создали для нас адскую атмосферу. В 12.15 пятнадцать тяжелых бомбардировщиков спокойно летели над нами на высоте 1.000–1.200 метров и сбрасывали бомбы на наши моторизованные колонны. Большие столбы дыма извещали об их победе. Зенитная артиллерия стреляла по ним, но напрасно. В 17.00 – новый воздушный налет. Огромное количество убитых и раненых».

Другой румынский офицер Тодореску в неотправленном письме домой сообщает: «Двадцать четыре часа без перерыва нас уничтожали тяжелой артиллерией, минометами и пулеметами, а сверху била авиация. Только пять человек из всего моего несчастного взвода остались в живых». Не менее пессимистичны записи в дневнике офицера Казаку: «Русские бьют ужасно точно. Солдаты не выдерживают ружейного и артиллерийского огня. Они разбегаются. Мне приходится кричать на них, угрожать им револьвером, ибо иначе скажут, что я ничего не делаю. Но разве это может помочь, если огонь так силен, что нельзя поднять голову».

«Наши потери очень велики, – заявил пленный офицер Гребинч. – Мое убеждение, что с Одессой у нас ничего не выйдет. Только напрасно потеряем еще несколько тысяч людей».

Героические защитники Одессы знают, что враг еще силен, что в своем стремлении прорваться к городу он не считается ни с чем. Но бойцы твердо верят в победу над врагом.