Части свежей 23-й немецкой пехотной дивизии, 106-й пехотной и 5-й танковой дивизий готовились к основательной позиционной обороне. Широко привлекая к принудительным работам местное население, они понастроили крепких блиндажей, оборудовав их с известной долей комфорта, поставив печки и т. д. Местность допускала ведение оборонительного боя даже небольшими силами, тем более, что наблюдательные пункты немецкой артиллерии могли на довольно значительную глубину просматривать расположение наших войск. Многие населенные пункты были превращены в мощные узлы обороны. Близ деревень Аксеново и Зубово была построена цепь блиндажей, расположенных примерно в 30 метрах друг от друга, протяжением около 3 километров. Минные поля и проволока усиливали эту позицию.
Германское командование намеревалось обороняться здесь всерьез до весны. Об этом, между прочим, говорит и факт подброски резервов. Так, в конце декабря из Берлина сюда прибыл маршевый батальон в количестве 800 солдат, доставленный на фронт самолетами.
Но что поделать – прошли те времена, когда немецкие генералы могли самоуверенно рассматривать свои намерения как закон для противника! Теперь Красная Армия диктует врагу свою волю. И наши войска заставили немцев перейти от позиционной борьбы к маневренной, выгнали их из благоустроенных блиндажей на снег.
Мы наблюдали наступление наших частей на одном из участков фронта на Ламе. Оно длилось несколько дней и принесло полный успех. Наш удар наносился одним из флангов. На ¼ протяжения фронта на данном участке был сосредоточен максимум сил, на остальных ¾ действовали сковывающие части. Прорыв и его развитие были тщательно подготовлены: привлечена мощная артиллерия, до мельчайших деталей продуманы боевой порядок и взаимодействие наступающих войск. Основной ударной силой явились гвардейцы-танкисты Катукова и части гвардейской кавалерии.
Наступлению предшествовала сильная двухчасовая артиллерийская подготовка. На протяжении от 4 до 6 километров в глубину немецких позиций были взяты под огневое воздействие все сколько-нибудь значительные цели. Действия нашей артиллерии буквально потрясли немцев.
В брешь, пробитую во вражеской системе обороны, двинулась наша пехота, предшествуемая танками. Не проявляя излишней боязни за фланги, гвардейские части смело устремились вперед, забивая глубокий клин в расположение противника и постепенно расширяя его с целью охвата германской группировки. Ударный фланг продвигался значительно быстрее сковывающего, и для немцев скоро создалось угрожающее положение. Напрасно их командование, стремясь срезать советский клин, четыре раза бросало свои резервы в контратаки. Лишь на одном участке огнем нашей артиллерии, минометов и пулеметов было истреблено до 800 контратакующих немцев.
Враг сопротивлялся отчаянно, цепляясь за свои опорные пункты; но это не спасло положения. Наши части заходили в тыл немцам, окружали их узлы сопротивления и беспощадно истребляли врага. Не выдержав ударов, отдельные немецкие подразделения пытались спастись бегством, разбившись на мелкие, изолированные группы. Конногвардейцы славно поработали, преследуя деморализованного врага.
...Мы переезжаем через Ламу по полуразрушенному мосту, близ которого лежат разбитый танк и пушка. Отсюда, от сожженной немцами деревни Ивановское, начинается путь их отступления, ясно обозначенный трупами людей и лошадей, брошенными орудиями и машинами. Вот тягач, разбитый снарядом, противотанковая пушка, повернутая стволом на восток, и рядом – три трупа; по их положению ясно видно, что не успели немецкие артиллеристы занять огневую позицию, как меткий советский выстрел закончил их странствование по чужой земле.
Особенно упорный бой произошел за деревню Захарино. Наши гвардейские подразделения, сковывая противника с фронта, атаковали эту деревню на флангах и взяли ее в клещи. Немецкие танки, засевшие в деревне и ведшие огонь вдоль улиц, были быстро уничтожены специальными командами истребителей. Пехоту, пытавшуюся спастись бегством, настиг меткий огонь советской артиллерии. Более 400 трупов оставили немцы в Захарино; здесь был полностью разгромлен германский пехотный полк и убит его командир – подполковник.
Звуки боя постепенно удаляются на запад. Враг беспорядочно откатывается, неся крупные потери. Лишь одна 23-я пехотная дивизия потеряла за 5 дней нашего наступления не менее 1.500 человек убитыми, не считая раненых и пленных. Последних с каждым днем становится все больше. Многие из солдат говорят: «Нам ясно, что война проиграна». Пленный ефрейтор Эрвин, прибывший с маршевым батальоном и назначенный в 6-й мотоциклетный батальон, показал, что за пять дней советского наступления в батальоне из 500 солдат осталось 200. Характерно, что офицеры тщательно скрывают от рядовых правду об общем положении на фронтах и даже факт вступления Германии в войну с США. Видно, не больно доверяют они своим солдатам!
Успех нашего наступления западнее Ламы еще один раз опровергает лживые утверждения германского командования о якобы «добровольном» и «организованном» отходе немецких войск на какую-то мифическую «зимнюю линию сопротивления». Немцы отходят там, где их бьют и гонят войска Красной Армии.