Разглядывая брошенное врагом снаряжение, мы заметили на снегу алые пятна крови. Прошли еще несколько шагов – снова краснеют пятна. С каждым шагом кровяные пятна все учащались и превратились в сплошную алую струйку.

В этом месте дорога делала крутой поворот. За поворотом мы увидели странную фигуру: еле передвигая ноги, плелся человек, поддерживаемый двумя крестьянскими ребятишками. Он был без шапки, без обуви, ноги были обвернуты тряпьем.

Мы подошли ближе. Перед нами стоял человек в красноармейской шинели. Его смуглое лицо с косым разрезом черных глаз было безжизненно. Он сделал судорожное движение, пытаясь что-то сказать, но из его рта вырвались лишь хриплые, невнятные звуки. Мы услышали только: «Товарищи...» Остальное трудно было разобрать.

– Молчи, молчи, – сказал ему мальчик постарше, в треухе, и, обращаясь к нам, добавил:

– Ему нельзя говорить, немцы ему шею прострелили.

– Где тут госпиталь? – спросил второй паренек.

Ближайший медпункт был в двух километрах. Вот что рассказали нам по дороге ребятишки.

– Его расстреляли немцы сегодня утром, – начал мальчик постарше. – Вон там, за мостом, – и он указал рукой назад. – Остальных бойцов совсем расстреляли, их там пятнадцать человек было...

Мальчики видели, как солдаты вывели из дощатого сарая пленных красноармейцев, избитых, разутых, и повели за деревню. Мальчики, незамеченные, пошли за ними.

Солдаты поставили красноармейцев в ряд и, отойдя на несколько шагов, подняли винтовки. Один из бойцов крикнул:

– Наши идут сюда, они вам отомстят, гады!

Раздался залп. Несколько человек упало. Второй залп сразил остальных. Когда солдаты скрылись, мальчики осторожно подошли к расстрелянным. Бойцы лежали, разметав еще теплые руки на снегу. Дети долго стояли молча. Вдруг младший испуганно крикнул:

– Коля! Смотри, шевелится!

И действительно, один из расстрелянных пошевелил рукой, пытаясь приподняться. Дети бросились к раненому и помогли ему встать.

В это время по дороге, прошли наши передовые части, преследовавшие отходящего врага. Дети вывели раненого на дорогу. Тут мы их и встретили.

Вскоре нас нагнала санитарная машина. Санитары бережно подняли ослабевшего бойца и положили его в кузов. Боец протянул руки ребятишкам.

– Как вас зовут? – спросила его дружинница, сопровождавшая раненых.

– Ходжаев Рахим, – тихо ответил раненый.

Машина тронулась, пошла быстрей и скрылась за поворотом.

Мальчики пошли обратно к деревне.

За мостом они показали нам место расстрела. Тела убитых красноармейцев были уже увезены нашими бойцами. И лишь кровь на снегу свидетельствовала о разыгравшейся здесь драме.