К концу дня мы были на линии боя. На всем пути навстречу нам летела молва о гвардейцах части Родимцева. Мы услышали имя гвардейца-сапера лейтенанта Солодкого. Имя это свято теперь для наших танкистов. В предутренний час, накануне атаки, когда гвардейцы готовились к штурму, как к празднику, пришивали к гимнастеркам свежие воротнички, брились и чистились, и снова проверяли оружие, – в предутренний час лейтенант Солодкий со взводом саперов вышел вперед – разминировать поле для выхода танков. Это было на той полосе земли, которую никто еще не может назвать своей, ни немцы, ни мы. Она под огнем с той и с другой стороны. Ползком, не выдавая себя, саперы Солодкого успели найти и обезвредить 80 мин. Но солнце уже вставало вместе с первыми залпами пушек. Сигнальная ракета взвилась. Танки показались из леса и двинулись к полю, на котором трудился весь в поту и в грязи командир взвода саперов Солодкий. Наши танки шли на участок, еще не свободный от вражеских мин. Солодкий встал, чтобы предупредить об опасности. Немецкие автоматчики сразу взяли его под обстрел. Солодкий кричал навстречу атакующим танкам. Кто услышит человеческий голос на поле, ревущем войной, на равнине, где господствуют сталь и свинец? Лейтенант бежал под обстрелом, подавая знаки рукой. Его не заметили. Он заметался в поисках выхода и вдруг выхватил из сумки индивидуальный пакет.
– Ранили лейтенанта! – крикнул один из саперов.
Но Солодкий все бежал и бежал вдоль поля, разматывая белый марлевый бинт. Как хорошо, что весна пробилась первой травой. Кто бы увидел бинт на белом снегу? Птицы поют и щебечут в лучах весеннего солнца или то пули свистят над головой лейтенанта? Он продолжает бежать вдоль линии вражеских дзотов, и стелется за ним белая лента бинта, и птицы вдруг замолкают вокруг лейтенанта, и пули больше ему не страшны: он ранен смертельно. Но бинт был замечен танкистами. Они поняли последний сигнал лейтенанта, обогнули опасную зону и пошли стороной по участку, уже обезвреженному. Память лейтенанта Солодкого они берегут, как что-то великое и родное.
Гвардейцы части Родимцева идут на штурм. Они прорвали немецкую линию обороны, прошли сквозь огонь из фашистских дзотов, смяли вражескую пехоту, отбили все орудия немецкого артиллерийского полка и приняли на себя шквал танковой контратаки. Бой разыгрался далеко впереди от наших исходных позиций. Ни блиндажей, ни надежных укрытий. Открытое поле, холмы и лощины. Больше 100 танков бросили немцы на занимаемый гвардейцами узкий участок. Танками они затыкают теперь прорванные участки своей обороны.
Уже девятый день наши гвардейцы отбивают свирепые контрудары фашистов и сами продолжают продвигаться вперед. В майских боях на Харьковщине отчетливо видно новое. Раньше гитлеровский танк держал в страхе половину Европы. Теперь противотанковое ружье в руках красноармейца страшно немецкому танку. Но есть еще советская артиллерия. Есть маленькая сердитая пушка ПТО, есть бутылки с зажигательной смесью, есть противотанковые гранаты, есть люди, владеющие этим оружием. Это значит, что они владеют прежде всего собой, нервами, волей, рассудком. Стреляют в упор, гранатой – с 15 метров. Суровая школа – школа победы. Учились под утюжкой – через окоп переваливает стальная громада. Молодой боец лежит на дне, встает, с непривычки почти оглушенный, и учебной гранатой – в тыл прошедшему танку. Учились верить в силу оружия. Ставили трофейный танк: бей из ружья с 200 метров. Он бил, немецкая броня пробита насквозь!
Это – школа. Потом приходит пора настоящего боя. Месть и гнев подкрепляют здесь выучку. Происходит то, что произошло в эти дни на Харьковском направлении. Бывалые командиры не запомнят таких боев за все 11 месяцев войны. Стремясь предотвратить полный разгром своих войск, немцы ввели в действие все, что было в их силах, прежде всего танки и авиацию. С утра до вечерней зари земля и небо ревут моторами. На участке Родимцева ринулась против нас переброшенная из Франции германская танковая дивизия. Ей поставили задачу – сохранить для немцев три важных опорных пункта, освободить блокированное нами село и отбросить наши войска на восточный берег реки. Всю ночь концентрировались на исходных позициях немецкие танки. С наступлением утра 50 танков обрушилось на позиции гвардейцев. Другая группа в 40 танков ринулась громить – так немцам казалось – тылы наших боевых порядков. Остальные танки немецкой дивизии были в резерве.
В приказах немецкого командования все выглядело так же, как в лето прошлого года, – тупая уверенность в превосходстве своего оружия и своей тактики, расчет на дробящую силу немецкой военной техники. Гвардейцы сумели как следует вправить фрицам мозги. И, пытаясь вгрызаться в наш наступающий фронт, трещат и ломаются, и падают наземь зубья фашистской военной машины.
Гвардейская часть Елина первой приняла на себя удар и, сражаясь против танков и авиации, под непрестанной бомбежкой, сожгла и подбила 10 фашистских танков. Здесь же били прямой наводкой артиллеристы Клягина, и немцы недосчитались еще 20 танков. Гвардейцы-автоматчики в момент внезапного появления танков сидели в щели. Рыча, стальные чудовища утюжили землю. Все дрожало вокруг. Комья глины обваливались на людей. Гранатометчики выдержали шквал до конца, пропустили его над собой и ударами сзади остановили. Смерть прошла над их головами, гранатами они заставили ее отступить. Защищенные броней, немцы шарахнулись в сторону. Тогда гранатометчики, защищенные только собственной доблестью, вышли из щели и сами начали штурм. Человек против стали! То, что они задумали в схватке, им удалось – взяли в плен экипаж немецкого танка.
Был момент, когда бой с танками шел внутри наших боевых порядков. Около 100 фашистских самолетов тогда же волнами бомбили гвардейцев. И немецкая сталь затрещала в наших тисках. Это гвардейцам далось нелегко – полным пренебрежением к смерти они победили. Командир орудия ПТО сержант Иван Румянцев подбил первый из танков, но весь его расчет вышел из строя. Сержант остался у пушки один, когда повернули на него пять других танков. Он дрался, отбивался, стрелял. Раненые бойцы ползком, обливаясь кровью, минутами теряя сознание, подтаскивали ему снаряды. Одинокая пушка сделала свое дело. Немцы не выдержали и отошли. Вот что страшно для немцев – такой человек. У нас их сотни и тысячи. Они познали общую для всех советских народов ненависть к немецким ворам и убийцам. Они дерутся за Украину, за всю страну, за покой своей родины. Пленный немецкий танкист Вальтер Скриба признался: «Выдержка ваших людей выше моего понимания. Я видел, как ваш солдат, окруженный со всех сторон, продолжал драться. Он стрелял из винтовки по танкам, пока не был убит». Одна гвардейская рота выстояла под об'единенным ударом вражеских танков, артиллерии и парашютного десанта. Контрудар немецкой стали рассыпался на поле невиданного сражения неподвижными глыбами сожженных, подбитых, искалеченных танков. «Да, здесь они поскользнулись, – говорит Родимцев, – теперь вперед!»
Упорные бои продолжаются. Немцы собирались вытеснять наши войска на восточный берег реки. Вчера они получили настоящий ответ – их выбили из опорного пункта на высоте, за которую они готовы были грызть нас зубами. Они еще узнают силу нашей весны.