Красная Армия вошла на Лемковщину.

Как раскованный богатырь, поднялся народ во весь свой могучий рост.

Горы оживали. С верховин, из синих пихтовых лесов выходили люди. Партизаны несли красные знамена. Они пели песни о солнце свободы, которое взошло для них с Востока и высушило горькие слезы на лицах матерей. Женщины на белых рушниках подносили воинам Красной Армии хлеб-соль. «Правда ли, — спрашивали они, — что нас берет в свою семью наш старший брат — русский народ? Можно ли поверить своему счастью?» Расспросам и рассказам не было конца.

Тут, как и везде, где побывал немец, разыгралась не одна кровавая трагедия: повешенные, замученные гестапо, расстрелянные, пропавшие без вести люди. При немцах тут сложилась поговорка «Бiдному лемацi виситi як собацi». Но ограбленный, замученный народ не покорился захватчикам. Лемки знали правду о Советском Союзе, называя его «Землей обiтованной».

Почти тысячелетие народ был в плену. Его превратили в батрака, согнали с плодородных земель, вытеснили в горы, не давали книг на родном языке, называет фантастическими именами: лемаки, угроросы, чтобы только не сказать: украинцы. Столетиями оскорбляли у народа его национальную гордость, насильно заставляя забывать все родное. А народ жил, не признавая другого языка, кроме языка предков. Жил, веками сохраняя свою духовную культуру в быту, в устных сказаниях, в песнях. И чем больше его угнетали, тем упорнее защищал ломко свое национальное право, называя себя русином.

С давних времен по склонам Карпат низкого и частично западного Бескида расселилось это горское украинское племя.

Красота гор с сияющими снежными вершинами, с могучими лесами, быстрыми, никогда не замерзающими реками; целительный горный воздух; полоницы, дышащие ароматами трав, привлекали в этот «благословенный край» множество туристов. Они любовались пестрыми одеждами, мелодичными песнями, расписными хатами лемков и строили для себя в горах санатории, виллы, коттеджи, называя этот край «чудесным уголкам мира». А жестоко эксплуатируемые лемки не знали радости в этом несчастливом для них крае. Голод, безземелье, неграмотность гнали лемков в чужие земли на заработки.

Как правило, сразу же после свадьбы лемко оставлял молодую жену, уходил на заработки. Пробатрачив у канадских или бельгийских кулаков лет 10—15, возвращался он на родину, покупал «клантык» земли, строил «хыжу». По и после этих тяжких скитаний лемко мало знал радости. Часто жандармы отнимали у него последнюю овцу за неуплату поборов или «стягивали» штраф за порубку леса, за выпас скота на панских травах. Бывало и так, что мадьярские властители по каким-то неведомым причинам, а то и вовсе без причин сжигали целые селения. Сожжены украинские села «Шляхтова» к «Чорна Вода», подходившие под самые Татры.

В легендах лемков святое слово «Русь» звучало, как пароль. О Руси пели, передавая сокровенные слова шёпотом, чтоб не услышал их жандармский соглядатай. В 1918 году весть о самоопределении народов на советской земле дошла и до селений лемков. Они собрались на Раду в столице Лемковщины — Саноке. Древний городок, над серебристой лентой реки Сан, выстроенный князем Данилой Галицким в двенадцатом веке, принял гостей гостей из всех 240 селений Лемковщины. Под председательством восьмидесяти стариков лемки от имени народа послали письмо в город Кошице. «Мы, лемки, хотим, чтобы нас присоединили туда, куда будет при надлежать Восточная Галиция, а в случае, если бы Лемковщина была отлучена от Восточной Галиции, просим присоединить нас к Закарпатской Украине, так как мы по крови, по вере и но духу украинцы». Но просьба лемков была безуспешной. Тогда лемки восстали. Жгли фольварки ненавистных немецких, угорских и польских магнатов.

Целый год они по-геройски обороняли свою свободу, скрываясь в высоких горах. В 1919 году их жестоко «усмирили». Песни становились печальнее.

Но вот хлынула в горы нескончаемыми потоками полков Красная Армия. И повсюду, в каждом селе было одно и то же: слезы и радость. Свободно звучала родная речь. Те, кого ждали, в кого верили, в ком не ошиблись, пришли. В городах, селах, местечках, округах создавались народные комитеты. Партизаны, учителя, лесорубы, чабаны, селянская беднота, — вот кто брал власть в руки.

Недолго были лемки советскими. Находясь на линии Керзона, заселяя край, глубоко выдвинутый в Западную Европу, лемки отошли к Польше. Снова собрался в Саноке народ. Снова под председательством старейшин порешили писать прошение о принятии их в лоно родной матери — Украины. Посыпались в Санок с гор, сел, полонии белые листочки с подписями, а большинство только с крестиками за неграмотностью, с великой просьбой «Батьковi!

Сталiну, щоб прийняв iх свою добру руку». Просьба лемков была удовлетворена. Демократическое правительство Польши не препятствовало исконным желаниям народа. 9 сентября 1944 года правительство Советской Украины заключило соглашение с польским Комитетом Национального Освобождения об эвакуации украинцев в Украинскую Советскую Социалистическую Республику с территории Польши.

Со всех мест Лемковщины съезжался народ в Санок. Здесь грузили в поезда их небогатый скарб, часто вмещающийся в одной «скрыне». Лемки группами выезжали на новые места: на Донбасс, Подолию, Волынь, Львовщину. Там им давали жилища, отводили землю, освобождали на два года от налогов и поставок. Прощаясь навеки со своей родиной, надолго ставшем им суровой мачехой, лемки были спокойны. «Жалеть нам нечего, — говорил Петро Черешневский, 93-летний старик. — Красивые наши села, как писанки, а сколько в них горького горя жило.

Земля неродюча, да и ту в наперсток соберешь»,

На новых местах лемков встречали по-братски. Размещали по хатам, давали землю, работу. Столетиями из грудей сотен тысяч людей рвался крик: «Земля» И вот, наконец, сбылась мечта. Они получили ее навечно. Перед ними распахнулись двери школ и университетов и представились широкие возможности трудиться в любой области, выбирать любую профессию. Не будет больше безграмотных и унижаемых лемков.

Быстро освоившись с новой обстановкой, лемки, особенно женщины, сохраняют свои национальные обряды.

— Хорошо нам тут, — говорят лемки, — не свищет над нами батог, не кричит самодур-управитель, и никогда уже не придется покидать родной дом, чтоб добыть кусок хлеба.

Лемки, работавшие в колхозах, получали хлеб, овощи, фрукты, мед. Готовясь к выборам в Верховный Совет, лемки просят записать их не ломками, не русинами, а первородным именем — украинцами.

— Мы теперь граждане великой страны, — гордо говорит старик Черешневский. — Украина — наша родина.