Соответственно характеру цели бомбы решено было взять потяжелее.

Бомбардировщики наскочили на батарею неожиданно, с небольшой высоты. Фашисты вели огонь, и это было наруку нашим штурманам, помогло им ориентироваться.

Как только в прицелах показались орудия, на батарею обрушились бомбы громадной, разрушительной силы.

Противник спохватился и открыл сильный огонь из зенитных орудий и пулеметов. Однако пальба велась беспорядочно. Наши бомбардировщики уверенно развернулись и стали уходить.

Экипажи самолетов отчетливо видели, что на месте расположения батареи клубится дым, сквозь который пробивается яркое пламя.

– Не впервые летать мне на врага, но в этот раз я сбросил бомбы с особым удовольствием, – заметил старший лейтенант Ковалев. – Уж очень цель-то солидная!

Позднее подтвердилось, что прямыми попаданиями тяжелая батарея румыно-немецких фашистов была полностью уничтожена.

* * *

Враг получил подкрепление. На станции В. шла высадка войск и выгрузка вооружения. Группе советских бомбардировщиков было приказано немедленно вылететь и разбомбить состав с войсками противника.

Фашисты, видимо, боялись нападения с воздуха и приняли все меры для охраны района станции. Наши бомбардировщики были встречены ураганным огнем зениток. В машину т. Большакова попал осколок зенитного снаряда, и она пошла на меньшей скорости.

Но вот прекратился зенитный огонь, и навстречу нашим бомбардировщикам поднялись «Мессершмитты».

Немецкие истребители не сразу пошли в атаку. Этим воспользовались советские летчики. Быстро зайдя на боевой курс, все наши самолеты сбросили бомбы на станцию, на железнодорожное полотно и вагоны.

Успел подлететь на своей раненой машине и Большаков. Его штурман Протасов удачно сбросил бомбы. Видно было, что ими уничтожено четыре вагона и вызван большой пожар.

Но «Мессершмиттов» оказалось вдвое больше, чем наших самолетов. На отстававшую машину Большакова бросились сразу три вражеских истребителя. Один из них зашел с хвоста, а два других повели атаку с правого борта.

Стрелок-радист Панченко, подпустив немцев поближе, дал из пулемета две коротких очереди по «Мессершмитту», который подскочил с хвоста. Панченко стрелял раненый, но рука его не дрогнула. «Мессершмитт» запрокинулся на крыло и, подожженный, рухнул вниз.

Штурман Протасов поймал в зону огня своего пулемета немецкий истребитель из тех, которые заходили с правого борта. От прямого попадания и второй самолет врага загорелся. Летчик с третьего «Мессершмитта», напуганный снайперским огнем, отскочил в сторону.

Много «Мессершмиттов» напало на другие наши бомбардировщики, и Большаков повел свою машину на выручку товарищей. Набрав высоту, он ударил по одному из «Мессершмиттов» с пикирования.

– Теперь у нас по «Мессершмитту» на брата, никому не обидно, – сказал своему комсомольскому экипажу старшин лейтенант Большаков, увидев, что самолет противника падает, пораженный его пулеметной очередью.

Воздушный снайпер Лотов со своего самолета поразил еще один «Мессершмитт». Один немецкий истребитель был сбит штурманом Бондаренко.